Гренвилл Дж.
Италия: возникновение фашизма

История XX века резко отличается от истории века XIX. Нынешний век - век народных масс. Те, кто управляет, впервые получили возможность напрямую обращаться к тем, кем они управляют. Газеты, выходящие массовыми тиражами, радио, кино и телевидение (получившее развитие уже после второй мировой войны) создают новые возможности управления. И это быстро осознали политики, которые начали создавать собственные образы и образы окружающего мира так, чтобы с помощью них было легче манипулировать массами. Умение убеждать массы стало необходимым свойством любого политика, а технология этого искусства старательно изучалась и сознательно применялась как демократическими, так и тоталитарными режимами. Так, британский премьер-министр Стэнли Болдуин во время всеобщей забастовки 1926 года эффективно использовал радио для своих обращений к нации. А президент Рузвельт начал проводить по радио свои знаменитые "беседы у камина". Сталин, Гитлер и Муссолини предпочитали кинематограф. Хриплые речи Муссолини и Гитлера доходили до каждого итальянца или немца благодаря громкоговорителям, установленным во всех общественных местах, на тот случай, если кто-то выключал свой домашний приемник. Короче, после первой мировой войны в политику стали активно вовлекаться народные массы.

Естественно, что элита, обладавшая финансовыми и экономическими привилегиями, почувствовала тревогу. В странах с сильными демократическими традициями энергия масс могла быть направлена в положительную сторону благодаря модификации представительных институтов. В сущности, это и произошло в 20-30-х годах в Великобритании, США и в какой-то мере во Франции. В Советском Союзе народные массы были одурманены пропагандой и верой в коммунистические идеалы, а также запуганы террором. Революция создала новый привилегированный класс, который и был больше всего заинтересован в сохранении существующего режима. При этом все, кто обладал в предвоенной России какими-либо привилегиями, полностью их лишились. Призрак этой тотальной революции витал над западными странами, где коммунисты пользовались весьма ограниченной поддержкой. Чтобы избежать революции, надо было основательно учитывать то, насколько успешно коммунисты умеют обрабатывать массы и вести их за собой. Однако настолько ли сильны существующие институты, чтобы суметь справиться с коммунистическим восстанием? Угрозу, исходящую со стороны левых экстремистов, сильно преувеличивали. Тем более, что слабость существующих институтов власти и их неспособность справиться с общенациональными проблемами становились уже для всех очевидными. Солдаты, возвращавшиеся домой после окончания войны, заставали в своих странах безработицу и экономический кризис и поэтому были разочарованы.

Кроме послевоенной разрухи, страха перед большевистской революцией и участия масс в политике стоит упомянуть и о четвертой особенности послевоенной ситуации в Европе - ожидании территориальных приобретений и финансовых репараций, которые бы смогли хотя бы отчасти искупить колоссальные военные жертвы. Однако побежденные страны тоже были истощены войной и потому просто не могли компенсировать все потери и убытки победителей. Кроме того, тяжесть репараций только усиливала чувство национального позора и бессмысленности всех понесенных потерь. Национализм жаждал отмщения, являясь одной из основных дестабилизирующих сил послевоенной Европы. От своего предвоенного предшественника он отличался наличием острого чувства реальной или вымышленной несправедливости итогов войны.

Даже среди победителей находились те, кто был недоволен итогами войны. Сильнее всех была недовольна Италия. Итальянцы утверждали, что по условиям мирного договора они не получили всего того, чего хотели и чего заслуживали. Оттоманская империя была разгромлена союзниками, однако главную выгоду от этого получили греки, англичане и французы. Главная обида состояла в том, что Италия, несмотря на все свои жертвы, так и не смогла заменить Габсбургскую империю и стать доминирующей державой Балкан. На мирной конференции чувство обиды достигло своей высшей точки в тот момент, когда союзники отвергли претензии Италии на заселенный итальянцами порт Фиуме, который раньше принадлежал империи Габсбургов. Габриэль д'Аннунцио, поэт и профессиональный патриот, решил лично восстановить справедливость. Опираясь на молчаливое согласие правительства и короля, в 1919 году он захватил Фиуме во главе отряда добровольцев. Бурный патриотизм, бравада и опора на насилие, диктаторские замашки и любовь к "балконному" ораторству - все это сделало д'Аннунцио образцом для Муссолини.

Сколько бы лет ни насчитывали демократические институты, всегда существует определенная угроза авторитаризма, который обещает справиться со всеми существующими проблемами. Движение, которое известно всему миру как фашизм, впервые пришло к власти в Италии. Для этого было несколько основных причин, в основе которых лежали послевоенные проблемы, вставшие перед западными странами. Но чтобы ответить на вопрос, почему фашизм первоначально одержал победу именно в Италии, надо изучить особенности этой страны. В 1930-х годах различные формы фашизма появились в Австрии, Венгрии, Румынии, Франции, Португалии и Испании. Порой историки даже спорят между собой - есть ли смысл обозначать все эти движения одним термином?

Фашизм был задуман в качестве движения, способного обеспечить лидеру непосредственную поддержку масс, безо всякого посредника в лице демократически избранного парламента. Он подменяет собой демократию, создавая у масс иллюзию народного правления. Несмотря на всю свою антикоммунистическую направленность, фашизм точно так же опирается на иерархически организованное, общество, отрицая ценность многопартийной системы и разделения властей. Он декларирует "сила - в единстве!", причем единство достигается за счет уничтожения гражданских свобод. Культ вождя сопровождается культом его основных соратников. Фашизм является шовинистическим, националистическим, антифеминистским движением, отводящим женщине роль матери и хранительницы семейного очага. Вождь обладает неограниченной властью, стоит во главе партии, армии и бюрократии. Насилие, применяемое против оппонентов, делает невозможной какую-либо оппозицию. Фашистская армия и бюрократический аппарат - это десятки тысяч людей, которые напрямую заинтересованы в сохранении тоталитарного строя. Для продвижения по иерархической лестнице необходимы лояльность, беспринципность и амбициозность.

В Италии, как, впрочем, и везде, фашизм черпал свои силы, выступая не столько "за", сколько "против". Причем все это варьировалось в зависимости от возможности достижения главной цели - прихода к власти. Фашизм стал тоталитарным ответом на задачи, перемены, настроения и недовольства нашего века, как подлинные, так и мнимые, как национальные, так и индивидуальные. Еще до войны парламентские способы правления в Италии продемонстрировали свою неэффективность. Жесткие, военные методы руководства еще больше подорвали престиж парламентаризма. Поражение в битве при Капоретто было приписано неумелым действиям гражданских начальников. За полвека, прошедшие после объединения страны, нищее население юга Италии, а также крестьяне и рабочие севера все еще не признавали своим парламентское государство, позаимствованное у Пьемонта, все они сильно зависели от коррумпированных местных властей.

Правительство состояло не столько из партийных лидеров, сколько из личностей. В 1912 году было введено избирательное право для мужчин, в 1919 году - пропорциональное представительство. Две этих меры подорвали основы предшествующего управления. На выборах 1919 года свыше половины всех мест в парламенте завоевали две большие партии - католическая народная партия (100 мест) и социалисты (156 мест). Ни та, ни другая не смогли стать основой прочной правоцентристской или левоцентристской коалиции с либеральными или националистическими партиями. В 1921 году социалисты раскололись на умеренных и коммунистов. С 1919 года ни правое, ни левое крыло парламента не желали сотрудничать с правительством, причем и те и другие говорили на языке революции. Католическая народная партия была образована благодаря тайной поддержке папы, чтобы бороться против социализма. Однако это не была классовая партия. Большинство ее членов искренне хотели реформ, отстаивая необходимость раздела крупных землевладений между крестьянами. Это была массовая партия, опиравшаяся на поддержку крестьянского юга, в то время как социалистов поддерживали рабочие промышленного севера. Но в католическую партию также входили консерваторы и правые экстремисты. Их поддержка политики правительства была непредсказуема. В период с 1918 по 1922 год пять итальянских правительств последовательно оказывались перед лицом парламентского паралича, который не позволял им заручиться надежной поддержкой большинства депутатов. Последние пять лет в итальянской парламентской жизни доминировал Джованни Джолитти.

Он противостоял и католикам и социалистам, опираясь на помощь фашистов Муссолини, которые на выборах в мае 1921 года получили 35 депутатских мандатов (из общего количества, превышавшего 500 мест). Это был их скромный парламентский дебют. Без Джолитти фашисты так и остались бы незначительной парламентской силой. Но в уличных столкновениях они уже сумели продемонстрировать свою жестокость. Фашисты умело пользовались недовольством, зревшим среди крестьян и рабочих, тем более что после войны страну захлестнула безработица. В деревнях крестьяне захватывали необрабатывавшиеся участки помещичьих земель. В городах воинственные профсоюзы требовали повышения заработной платы, а иногда, как это было в 1920 году, даже захватывали фабрики. Но это не было началом революции. Заработная плата была повышена, а вместе с ней, несмотря на рост цен, повысился и уровень жизни рабочих. Реальная заработная плата 1922 года превышала зарплату 1919 года примерно на 1/4-3/4 поэтому к осени беспорядки улеглись. И как раз в этот момент к власти пришел Муссолини, объявивший, что он спасет страну от воображаемой угрозы большевизма. Альтернативой большевизму должен был стать фашизм.

Муссолини преуспел в том, что ему удалось привлечь к себе внимание как к политическому лидеру и вождю, по-итальянски - дуче. Он сумел придать Италии большую значимость на международной арене, чем она заслуживала со своей слабой промышленностью и вооруженными силами. Этот искусно создаваемый образ Италии потерпел крах лишь на фронтах второй мировой войны. Успехи фашизма были связаны с созданием подобных мифов, которые после 1925 года стали идентифицироваться с официальным образом Муссолини.

Бенито Муссолини родился 29 июля 1883 года в подлинно "пролетарской" семье, жившей в небольшом городке Предаппио, расположенном в бедной провинции Романья. Его отец был кузнецом и назвал своего сына в честь мексиканского революционера Хуареса. В детстве Муссолини бунтовал против учителей, повзрослев, взбунтовался против богатых и привилегированных классов. Испытанная им бедность и ненависть к богатым превратили его в ярого социалиста. Он покинул Италию и какое-то время провел в Швейцарии, под опекой социалистов. Благодаря этому он стал интернационалистом и пацифистом. В 1904 году он вернулся в Италию, чтобы отслужить в армии. Ему нравилась армейская жизнь, нравилась дисциплина. Это была первая, но не единственная несообразность в его жизни. После армии он какое-то время работал учителем. Но сам Муссолини считал себя в первую очередь социалистическим агитатором. И действительно, принадлежа к самому экстремистски настроенному крылу социалистической партии, он способствовал росту ее популярности в предвоенной Италии. Он осуждал "капиталистический" национализм и на короткое время даже угодил в тюрьму за выступления против итало-турецкой войны 1911-1912 годов. Благодаря этому он приобрел популярность у революционно настроенных социалистов, которые в то время контролировали социалистическую партию Италии. Они назначили его редактором социалистической газеты "Аванти".

Последовательность и верность друзьям и принципам никогда не относились к числу достоинств Муссолини. Его стала привлекать война, как проявление международного насилия, поскольку по своей природе он отнюдь не был пацифистом. Тем не менее, он успешно выполнял свои обязанности редактора социалистической газеты вплоть до начала первой мировой войны. Затем, отказавшись разделить гнев социалистов, которые осудили "капиталистическую" войну, потребовав от правительства не вмешиваться в нее, Муссолини перешел на позиции национализма и патриотизма. Естественно, что социалисты лишили его поста редактора "Аьанхи". Когда в ноябре 1914 года он основал собственную газету, которую назвал "Popolo d'ltalia" ("Итальянский народ") и в которой начал агитировать за вступление Италии в войну. Однако не имея политических связей, он пользовался самым незначительным влиянием. С 1915 по 1917 год он служил в армии, был ранен и после увольнения с военной службы вернулся к патриотической журналистике.

Муссолини видел послевоенное бессилие парламентской формы правления и искал возможности создать и возглавить авторитарное движение, с помощью которого он сумел бы стать видным государственным деятелем.

Митинг в Милане, прошедший в марте 1919 года, на котором Муссолини обратился к 200 своим сторонникам, положил формальное начало фашистскому движению. Сначала оно выражало враждебность к собственности и капитализму, действуя в духе французского синдикализма, то есть отстаивая так называемую "экономическую демократию" - необходимость рабочего контроля над промышленностью, и тем самым пытаясь заручиться поддержкой рабочих. Уже тогда газета Муссолини и его движение получили финансовую поддержку от промышленников Милана. Земельные собственники тоже надеялись воспользоваться помощью его банды негодяев - сквадристов - в своей борьбе против крестьян. Вполне вероятно, что в 1919 году сам Муссолини еще сохранял социалистические убеждения, однако на своем пути к власти он был готов отказаться от них и действовать в интересах земельных и промышленных собственников, чтобы заручиться их поддержкой. Он уже стал классическим авантюристом и оппортунистом.

Именно фашизм сумел извлечь максимальную выгоду из неэффективных действий профсоюзов, захвата фабрик летом 1920 года и призывов социалистов начать всеобщую забастовку. Зимой 1920 - весной 1921 годов банды фашистов, одетые в черные рубашки, начали громить городские и сельские рабочие организации, редакции социалистических газет и даже культурные общества. Пытавшихся помешать били и пытали. Тогда "красные рубашки" решили оказать сопротивление и вышли на улицы. Либеральная Италия и церковь, осуждая уличные насилия, тем не менее, втайне потворствовали разгрому социалистических организаций. Поскольку правительство, пытаясь восстановить законность и порядок, в очередной раз проявило бессилие, фашисты стали рассматриваться средним классом как защитники собственности, а не как воинствующие разрушители, которыми они, в сущности, являлись.

Быстрый рост фашистских организаций за счет последователей д'Аннунцио, которому пришлось оставить Фиуме, привел к тому, что Муссолини утратил контроль над своими отрядами, а потому в 1921 году не слишком одобрял этот рост. Он стал парламентским лидером небольшой партии и вынужден был искать союза с социалистами или католиками. Для начала он выбрал союз с социалистами, надеясь заручиться голосами городских рабочих. Но лидеры фашистских банд пришли в ярость от его "предательства". На какое-то время Муссолини даже потерял контроль над собственной партией. Тем временем фашисты продолжали бесчинствовать по всей стране. Парламентские либералы надеялись на сотрудничество с Муссолини в своей борьбе против социалистов, и он их отнюдь не разубеждал в этом.

Муссолини изо всех сил разыгрывал антибольшевистскую карту. В июле 1922 года социалисты призвали ко всеобщей забастовке с требованием остановить волну беззакония. Это и дало ему повод выступить с новыми заявлениями. Призыв к забастовке потерпел неудачу, зато усилил желание правящих классов прибегнуть к жестким мерам, направленным против рабочих. Влияние фашистов усилилось. Особенно рьяно их поддерживали владельцы лавок и магазинов, ремесленники, самые бедные представители среднего класса - короче, все те, кто считал, что их нынешнему статусу угрожают требования рабочих. Армия презирала парламентский режим, который собирался сократить ее численность до норм мирного времени. Естественно, что всем им нравился ярый национализм Муссолини. В провинциях префекты и чиновники попустительствовали фашистам, пытаясь подстраховаться на случай их прихода к власти. Джолитти предпочитал не вмешиваться, полагая, что все это само собой образуется. Волна забастовок пошла на спад. "Левая угроза" быстро становилась все менее угрожающей. Однако слабость правительства создавала вакуум власти, и этот вакуум заполняли фашисты. Так продолжалось до тех пор, пока они не стали открыто угрожать самому существованию государства. Если бы в стране было сильное правительство и работоспособный парламент, которые могли образовать стабильную либерально-центристскую коалицию, фашисты никогда не смогли бы придти к власти. В то время как политиканы делили между собой власть, руководствуясь лишь собственными амбициями, по всей стране административные органы становились все менее управляемыми.

Для захвата власти фашисты наметили октябрь 1922 года. Сначала они хотели поднять восстания в провинциях и, захватив префектуры и почты, изолировать Рим от остальной страны. Затем, когда правительство будет парализовано, отправить в Рим армию "чернорубашечников" и, если угрозы не подействуют, свергнуть правительство силой. У Муссолини существовал только один конкурент на роль дуче - д'Аннунцио однако здесь ему повезло. После ссоры с любовницей д'Аннунцио вниз головой свалился с балкона. Прошел слух, что ему в этом "помогли". Даже в самые драматичные моменты итальянская история сохраняла элемент оперной мелодраматичности.

Но до окончательной победы фашистов было еще далеко. Захват власти - игра рискованная, и Муссолини прекрасно сознавал возможность поражения, дожидаясь результатов в Милане - оплоте фашистов, находившемся не слишком далеко от швейцарской границы. Разрешение ситуации находилось в руках короля Виктора Эммануила III. Итальянцы по-прежнему сохраняли верность династии, поэтому казалось вполне вероятным, что даже армия, в офицерском корпусе которой были сильны фашистские настроения, не откажется поддержать своего короля. Но в Викторе Эммануиле не было ничего героического. Он даже не попытался проверить лояльность армии. Являясь конституционным монархом, Виктор Эммануил III все меньше доверял коррумпированным политиканам и всей избирательной системе. Когда его министры окончательно утратили мужество перед лицом фашистской угрозы, король отказал им в своей поддержке и, тем самым, фактически передал власть над страной в руки Муссолини.

Правительство, находившееся в Риме, узнав о фашистском восстании и захвате провинциальных государственных учреждений, не могло решить, как ему действовать. Начались лихорадочные перестановки в кабинете министров. После первой тревожной ночи Луиджи Факта, исполнявший обязанности премьер-министра, получил уверения в верности римского гарнизона и отважился на решительный шаг. Армии был отдан приказ оборонять столицу. Ранним утром 28 октября 1922 года был опубликован экстренный декрет, фактически объявлявший о введении военного положения. Но король отказался одобрить этот декрет и тем самым фактически его аннулировал. Теперь на пути Муссолини к власти уже не оставалось серьезных препятствий. Действия короля в критический момент оставили государство без защиты. Муссолини потребовал, чтобы его назначили главой нового правительства, и это требование было удовлетворено. Утром 30 октября он прибыл в Рим в спальном вагоне, чтобы приступить к выполнению королевского поручения - формированию нового правительства. Таким образом, поход на Рим состоялся не до того, как Муссолини стал премьером, а после. Фактически, это не было захватом власти - хотя фашистские историки величали это событие именно так - это была всего лишь угроза захвата власти. Фашисты не маршировали на Рим, а приехали туда в специальных поездах, чтобы полюбоваться на короля и дуче, после чего уже на следующий день разъехались по домам. Разумеется, если бы Муссолини не угрожал захватить власть, он никогда бы не получил ее. Его угроза была вполне реальной, хотя вопрос о том, смог бы он воплотить ее в жизнь в случае сопротивления его планам остается открытым.

Итак, Муссолини получил власть, но у него не было программы действий, которую можно было бы представить парламенту. До этого его заботила лишь одна проблема - как захватить власть. Что делать дальше? Довести фашистский переворот до конца, как ожидали его сторонники, или воспользоваться парламентской системой и править страной на псевдоконституционных принципах? Должна ли фашистская партия подменить собой государство или, наоборот, она должна стать частью государственной системы? Эти часто задававшиеся вопросы в сущности не имели никакого значения. Главным для Муссолини было одно - как можно дольше находиться у власти, сосредоточив ее в своих руках. У него не было никаких принципов или методов и, несмотря на разговоры о "новом корпоративном государстве", все существующие государственные структуры были подчинены его воле. В этом смысле его собственные сторонники оказывались его оппонентами. Такими же оппонентами являлись монархия, папство, армия и бюрократия. "Политикой" для Муссолини являлось то, что лучше всего служило его интересам в отношениях с каждой из этих группировок.

Можно ли сказать, что режим Муссолини был тоталитарным? Монархия, церковь и армия обладали определенной самостоятельностью, в то время как парламент этой самостоятельности лишился. Но Муссолини избегал внезапных революционных мер - сохранение за данными структурами некоторой независимости лучше всего отвечало его интересам. В любом случае он не обладал той "стальной волей", безжалостностью и бесчеловечностью, которыми отличался Гитлер. Муссолини решил не сосредоточивать всю власть в руках фашистской партии, а сохранить некоторую ее часть в руках конкурирующих группировок, справедливо рассудив, что в этом случае ему легче будет управлять. В начале своего правления, задолго до того, как его ослепило самолюбование, Муссолини понимал, что некоторые добровольные ограничения собственной власти только пойдут ему на пользу. Дуче обладал сложным характером, в котором жестокость и бесчувственность сочетались с умом и необыкновенной политической ловкостью.

В октябре 1922 года Муссолини сделал себя главой правительства, которое не слишком отличалось от своего предшественника. В него входили католики и консерваторы. Кроме того, что Муссолини стал премьер-министром, он занял еще два министерских поста - внутренних и иностранных дел. Парламент подавляющим большинством голосов одобрил состав его правительства. Муссолини медленно, но верно добивался своей цели - ему хотелось ослабить другие политические партии за счет привлечения их представителей в состав своего правительства для решения общенациональных проблем. Когда же он почувствовал себя достаточно сильным, то решился на фашистскую "парламентскую реформу", издав так называемый "декрет Ачербо". На смену пропорциональному представительству пришла иная система - теперь партия, получившая на выборах большинство голосов (пока таким большинством считались 25 %), автоматически получала две трети всех мест в палате депутатов. Так как фашисты были везде и, в частности, занимали посты провинциальных администраторов, они всегда могли обеспечить своей партии требуемое число голосов. Этот декрет был принят в ноябре 1923 года, и с тех пор Муссолини постоянно имел в своем распоряжении послушное его воле парламентское большинство. Тем самым, все оппозиционные партии были деморализованы. Не обошлось и без запугивания тех депутатов, которые возмущались этой конституционной узурпацией власти. Муссолини не брезговал никакими мерами, особенно теперь, когда в его распоряжении были фашистские отряды, преобразованные в полицию национальной безопасности, которой платило государство, но которая присягала не королю, а дуче.

Выборы, состоявшиеся в апреле 1924 года, стали триумфом для Муссолини. Запугивание и коррупция в невиданных ранее масштабах принесли свои плоды - кандидаты от партии Муссолини получили две трети всех парламентских голосов. Тем не менее, уже в следующем, 1924 году власть Муссолини едва ли не в последний раз оказалась под угрозой. После того как фашисты убили депутата-социалиста Джакомо Маттеотти, страну потряс взрыв возмущения. Маттеотти поплатился за то, что публично осудил коррумпированность состоявшихся выборов. Муссолини был захвачен врасплох. В июне 1924 года на заседании парламента его публично обвинили в том, что именно он организовал это убийство. В знак протеста группа оппозиционно настроенных депутатов удалилась. Однако король не предпринял никаких мер, и Муссолини удалось совладать с этим первым и последним кризисом, угрожавшим его власти. В 1926 году его режим стал откровенно тоталитарным, ликвидировав свободную прессу.

Муссолини не хотел зависеть от свободно избранного парламента, но он не хотел зависеть и от своих сторонников по партии, настроенных более экстремистски, чем он сам. В декабре 1922 года он создал Большой фашистский совет, став его председателем. В октябре 1926 года с "демократией" внутри фашистской партии было покончено. Все внутрипартийные выборы были ликвидированы и Муссолини стал единоличным диктатором. В течение двух лет партия бюрократизировалась, после чего творимые ей беззаконие и насилие пошли на спад.

Папа и католическая церковь являлись еще одной независимой силой страны. Проявив замечательную ловкость, отъявленный атеист Муссолини сумел значительно уменьшить политическое влияние церкви. Впрочем, она была не так уж враждебна по отношению к фашизму, как ожидалось, поскольку видела в нем силу, способную противостоять атеистическому коммунизму и социализму. Ведь еще перед войной угроза социализма заставила церковь заняться политикой. Муссолини сделал ставку на примирение государства и церкви. В итоге долгих переговоров, проходивших с 1926 по 1929 год, было достигнуто Латеранское соглашение. Государство признало суверенитет папы над Ватиканом, вернув папству светскую власть над небольшой территорией; более того, католицизм был признан единственной государственной религией, а большинство антиклерикальных законов аннулировано. Благодаря этому соглашению церковь могла пользоваться такими правами, которых она не имела с момента объединения Италии. С этой точки зрения дипломатию Ватикана можно признать успешной, но что сказать о моральной позиции церкви? В дальнейшем, ради сохранения в неприкосновенности своих интересов в Германии, она пошла на еще больший компромисс. В 1933 году Ватикан заключил с Гитлером конкордат (договор). Но временные выгоды наносили вред долговременным интересам. Теперь уже церкви было весьма трудно занимать четкую моральную позицию и осуждать бесчеловечные преступления диктатуры, до которых та, в конце концов, докатилась. Официальные католические протесты (к которым прибегал не столько Пий XI, сколько Пий XII, избранный в 1939 году) отличались невнятностью, хотя отдельные священники, включая и самого папу, пытались защищать преследуемых людей.

Предполагалось, что одним из достоинств фашизма станет введение "корпоративного государства". Идея такого государства состояла в том, что конфликты между представителями различных социальных групп будут решаться за столом переговоров, проводимых под патронатом государства с помощью органов, получивших название "корпораций". Так, в 192,5 году федерация промышленников и фашистские профсоюзы признали друг друга в качестве равноправных партнеров. А для устранения разногласий по вопросам развития промышленности, сельского хозяйства и образования были созданы свои корпорации. Эту огромную бюрократическую структуру венчало Министерство корпораций. Тем не менее, промышленникам в значительной мере удалось сохранить свою независимость от государства, чего не скажешь о представителях рабочих, поскольку теперь интересы рабочих в корпорациях представляли фашистские бюрократы. В результате этого, не имея официального разрешения, рабочие даже не могли сменить место работы. Реальная заработная плата резко сократилась. Несмотря на некоторые, рассчитанные на пропагандистский эффект мероприятия, вроде осушения болот или распространения культуры пшеницы, фашисты так и не смогли продвинуть экономику страны вперед. Италия оставалась отсталой страной, на экономику которой тяжелым бременем ложилось содержание многочисленной фашистской бюрократии. Массовая пропаганда, показывавшая счастливых итальянцев, окружавших своего дуче, была способна одурачить иностранцев, но не могла улучшить положение простых людей.

Культ дуче заменял собой подлинный прогресс страны. Муссолини играл роль мирового лидера, величайшего военного стратега, экономического гения и, вообще, человека, который сделал из современных итальянцев достойных потомков древних римлян. И это при том, что в 20-х годах достижения Муссолини были более чем скромными. В Ливии и Сомали итальянские войска нещадно истребляли плохо вооруженных туземцев, и лишь после десятилетней войны те были покорены. Но это нельзя было считать славной военной победой. На Балканах и Ближнем Востоке Муссолини вообще почти ничего не мог сделать, не заручившись предварительным согласием Великобритании и Франции. В 1923 году Муссолини попытался бросить вызов Лиге наций, захватив греческий остров Корфу под тем предлогом, что там убивали итальянцев. Но после англо-французского вмешательства и нахождения формулировки, позволявшей дуче "спасти лицо", Муссолини освободил Корфу от присутствия своих войск. Впрочем, на следующий год ему удалось добиться того, что порт Фиуме стал итальянским. Но, в целом, его деяния были не слишком "героическими". Кроме того, Муссолини безуспешно пытался играть на балканских противоречиях и привлек к себе внимание тем, что назаключал множество договоров. До прихода к власти Гитлера у Муссолини было не слишком много шансов сыграть и на противоречиях западных государств, чтобы попытаться воплотить в жизнь свой грандиозный замысел - воссоздать величие Римской империи. В 20-х годах он еще ухитрялся производить за границей впечатление здравомыслящего человека. Консерваторы даже восхищались тем, как ему удалось упорядочить все многообразие итальянской жизни. Но уже 30-е годы обнаружили перед всем миром то, что оппоненты Муссолини в Италии и колониях уже знали по своему горькому опыту, - то есть наименее "благословенные" аспекты его правления.

Гренвилл Дж. История XX века. Люди. События. Факты/ Пер. с англ. О.Суворов. - М.: "Аквариум", 1999. С. 153-161.