Италия в 20—40-е годы XIX века
(Г.Л. Арш, В.С. Бондарчук, Л.И. Гольман и др.; под ред. А.В. Адо)

СОДЕРЖАНИЕ

В первой половине XIX в. Италия представляла собой аграрную страну. Крестьянство составляло подавляющее большинство населения. Основная его масса — малоземельные или безземельные крестьяне — вынуждена была арендовать землю у дворян, церкви и буржуазии, которая (в этом заключалась особенность социальных отношений в Италии) широко владела земельной собственностью и участвовала в эксплуатации сельских масс. Условия аренды нередко были столь тяжелыми, что крестьяне не могли сводить концы с концами и попадали в кабальную долговую зависимость от землевладельцев. Хозяйство крестьян постепенно скудело, многие из них превращались в батраков с наделом. На Юге, в Королевстве Обеих Сицилии, как и в XVIII в., крестьянам приходилось постоянно отстаивать общинные угодья — пустоши, леса, пастбища — от посягательств со стороны буржуазии и дворян. Борьба за общинные земли превратилась на Юге в острейший социальный конфликт. Эксплуатация крестьянства повсюду постепенно сближала интересы дворян и земельной буржуазии и создавала почву для совместных действий этих классов против сельских масс.

С середины 20-х годов в Италии начался экономический подъем, ускорившийся в 30—40-е годы. Он охватил промышленность и сельское хозяйство и способствовал укреплению капиталистических отношений, особенно на Севере страны. Больших успехов достигло шелководство: только в Ломбардии в 30-е годы насчитывалось 16,5 млн. тутовых деревьев-шелковиц (по сравнению с 600 тыс. в середине XVIII в.). Италия являлась главным поставщиком шелкового сырья в европейские страны, прежде всего в Англию. В Пьемонте и Ломбардии часть дворян-землевладельцев обуржуазилась: такие дворяне заводили в своих имениях хозяйство капиталистического типа, улучшали методы земледелия, энергично включались в торговлю сельскохозяйственной продукцией. В Ломбардии окрепли крупные молочно-животноводческие фермы, находившиеся в руках капиталистических арендаторов. В обеих этих северных областях довольно широко применялся труд сельскохозяйственных рабочих. Чаще стали нанимать батраков и поденщиков также буржуазные землевладельцы и крупные арендаторы в Центральной Италии. Итальянское сельское хозяйство в целом приобрело более товарный характер, однако в обширных областях страны, прежде всего на Юге, это достигалось не путем интенсификации земледелия, а главным образом за счет усиленной, подчас полуфеодальной эксплуатации крестьян.

Определенные сдвиги произошли в промышленности. Увеличился объем ее продукции, в первую очередь шелковой пряжи, выросло число централизованных мануфактур, возникли некоторые новые отрасли промышленности, началось использование машин, преимущественно в хлопчатобумажном, а также в шерстяном производстве в Ломбардии, Пьемонте и Тоскане. На Севере страны появились десятки хлопко-прядилен, оснащенных английскими мюль-машинами и другими механизмами. В 1818—1821 гг. в Ломбардии впервые применили 4 механических ткацких станка (французской системы Жаккарда), а в 1847 г. их насчитывалось здесь более 850.

Начавшаяся механизация привела к созданию первых машиностроительных мастерских, производивших ткацкие станки и прядильное оборудование. Однако до конца 40-х годов почти все применявшиеся машины приводились в движение с помощью воды. Крайняя бедность Италии углем и железной рудой препятствовала развитию металлургии и широкому использованию паровых машин, замедляла ход начавшегося промышленного переворота. В Ломбардии он тормозился также финансовым грабежом, которому подвергала свои итальянские владения Австрия.

На Юге страны, в Королевстве Обеих Сицилии, монархия Бурбонов, стремясь упрочить свою экономическую и особенно финансовую базу, с середины 20-х годов взяла курс на поощрение местной промышленности. Государство насаждало новые предприятия, предоставляло им льготы, привлекало иностранный капитал. Ввоз промышленных изделий из-за границы был сокращен путем введения высоких таможенных пошлин. Эта политика способствовала расширению текстильного производства, в котором появились крупные централизованные мануфактуры и отдельные предприятия фабричного типа, использовавшие сотни рабочих. В хлопчатобумажной промышленности в районе Салерно в начале 40-х годов было занято 12 тыс. человек, производство тканей выросло в 20—30-е годы с 2 до 12 млн. м. Однако их сбыт на внутреннем рынке был очень затруднен из-за бедности крестьян и бездорожья. Поэтому неаполитанская промышленность, опиравшаяся всецело на государственную поддержку, в дальнейшем не смогла обеспечить себе емкий рынок и укорениться на Юге.

Большинство занятых в итальянской промышленности по-прежнему составляли ремесленники и связанные с рассеянной мануфактурой крестьяне-надомники, лишь в шелкопрядильном и хлопчатобумажном производстве образовалась прослойка фабричных рабочих. Заработная плата их была очень низкой; заработок неаполитанского рабочего-текстильщика в 30-е годы достигал половины зарплаты французского и трети — английского рабочего. Широкое применение в текстильной промышленности получил труд женщин и детей.

В 40-е годы в Италии развернулось железнодорожное строительство. Вслед за первой короткой линией Неаполь—Портичи (1839) были построены дороги Милан — Венеция, Ливорно — Пиза, Турин — Монкальери и др. Внешняя торговля итальянских государств увеличилась за 30—40-е годы более чем вдвое.

Развитие капиталистических отношений повлекло за собой расширение рядов итальянской буржуазии, большинство которой (землевладельцы и крупные арендаторы земли, торговцы и мануфактуристы) было прямо или косвенно связано с сельским хозяйством.

Достигнутый экономический прогресс сделал еще более обременительными стеснения, которые производство и торговля испытывали из-за сохранявшихся на полуострове многочисленных таможенных границ, различных денежных систем, разнобоя в торговом законодательстве и экономической политике. Установление свободных и тесных экономических связей между отдельными областями страны (особенно между более развитыми Ломбардией и Сардинским королевством) становилось объективной необходимостью.

Революция 1831 г. в Центральной Италии

После подавления революций 1820— 1821 гг. в Италии начался разгул реакции. Повсюду усилилась полицейская слежка и цензура печати, обычными стали жестокие расправы с участниками тайных обществ, в основном карбонариями, которые по-прежнему действовали в ряде областей страны. По одному лишь судебному приговору, вынесенному в Папском государстве, было сразу осуждено более 500 человек. За 1822—1828 гг. власти Неаполя и Рима казнили около 60 революционеров. Однако подавить подпольное движение не удавалось. Делались новые попытки поднять восстание. Сильно накалилась обстановка к началу 30-х годов в центральной Италии — герцогствах Парма и Модена и папских владениях, где буржуазия была особенно ущемлена из-за засилья духовенства. Воодушевившись победой революции 1830 г. во Франции и полагаясь на ее поддержку, заговорщики подняли в феврале 1831 г. восстания в Модене и Парме, откуда бежали монархи, и в большинстве провинций Папского государства. Революция поначалу достигла успеха. Созданное в Болонье временное правительство и представители других восставших городов объявили о лишении папы светской власти и о созыве Учредительного собрания для решения вопроса о новом государственном устройстве папских владений. Однако оказавшиеся у власти либерально-буржуазные деятели не приняли необходимых мер для организации совместной борьбы с повстанцами Пармы и Модены и для распространения революции на Рим в тщетной надежде избежать иностранной интервенции. Вторгшаяся австрийская армия уже в конце марта подавила сопротивление слабых революционных войск.

Поражение революции 1831 г.— третьей за десятилетие — привело к резкому падению престижа карбонариев и других заговорщических сект, к выходу из них многих участников, разочарованных неудачами.

Новый этап национально-освободительного движения

Дж. Мадзини и «Молодая Италия». Назрела необходимость изменить программу и методы итальянского освободительного движения. Выполнение этой задачи взяло на себя возникшее в начале 30-х годов демократическое течение во главе с Джузеппе Мадзини (1805— 1872). Порвав, подобно многим другим патриотам, с карбонариями, Мадзини основал в 1831 г. в Марселе (где собрались сотни итальянских изгнанников) тайную организацию «Молодая Италия». Своей главной целью она провозгласила ликвидацию раздробленности Италии и ее объединение — «от Альп и до Сицилии» — в единое государство со столицей в Риме. Вся последующая жизнь Мадзини была целиком посвящена самоотверженной борьбе за достижение этой цели. Убежденный революционер, он выдвинулся как идеолог и руководитель демократического, республиканского течения в итальянском освободительном движении. Мадзини доказывал, что только объединение страны в единое (унитарное) государство позволит итальянцам освободиться от иностранного гнета и сплотиться в нацию. Изгнание австрийских войск и свержение реакционных монархических режимов (включая светскую власть папы) создали бы условия для буржуазно-демократических преобразований и установления единой республики. Мадзини и его сторонники считали, что добиться поставленных целей возможно только при широком участии народа в освободительном движении, в которое они стремились вовлечь массы с помощью пропаганды, а также подготовки революционных восстаний и партизанской войны. Однако, провозглашая народ главной силой в борьбе за освобождение и объединение страны, Мадзини не желал перерастания национального движения в классовую борьбу народных масс. Он избегал призывов к проведению аграрных преобразований в деревне в интересах крестьянства, как из опасения оттолкнуть от «Молодой Италии» земельную буржуазию и либеральных дворян, так и потому, что не считал сельские массы способными сыграть активную роль в национальном движении. Оказавшись оторванной от крестьян, «Молодая Италия» старалась увлечь за собой городские низы, ремесленников, а впоследствии и рабочих, еще не выступавших со своими классовыми требованиями. Мадзини надеялся заручиться народной поддержкой, используя также религиозность масс. Выдвинутый «Молодой Италией» девиз «Бог и народ» призван был внушать мысль, что участие в национальном движении является религиозным долгом каждого итальянца.

В течение 1831 —1833 гг. «Молодая Италия» создала свои тайные ячейки во всех государствах полуострова, что сделало ее первой общеитальянской революционной организацией. Больше всего сторонников общество приобрело в Сардинском королевстве, особенно в родном городе Мадзини — Генуе, в Ломбардии, в Тоскане и Папском государстве, тогда как в Королевстве Обеих Сицилии его влияние было слабым. В «Молодую Италию» вступали интеллигенция, мелкая и средняя буржуазия, городской трудящийся люд, военные. Мадзинисты развернули нелегальную пропаганду, распространяя издававшиеся за границей журнал «Молодая Италия», брошюры, воззвания и листовки, написанные в основном самим Мадзини. Эти издания, содержавшие горячий призыв к борьбе за свободу и независимость страны, проникали повсюду, вплоть до Сицилии. Однако попытки Мадзини и его приверженцев поднять восстания в Сардинском королевстве с целью положить начало общеитальянской революции закончились полным провалом. Это объяснялось тем, что мадзинисты не имели достаточной опоры в народе, особенно среди крестьянства. Кроме того, Мадзини произвольно назначал момент выступлений, когда в стране не было революционного кризиса и массы оставались пассивными. Многие участники этого движения (1833—1834) были расстреляны и брошены в тюрьмы, другие скрылись за границей. Среди заочно приговоренных властями к смертной казни был сам Мадзини и участвовавший в подготовке восстания в Генуе сын моряка Джузеппе Гарибальди (1807—1882), примкнувший к «Молодой Италии». Гарибальди, как и многим другим патриотам, пришлось стать изгнанником. В дальнейшем ему предстояло сыграть громадную роль в борьбе за свободу Италии.

В годы эмиграции, наблюдая за массовыми выступлениями рабочих во Франции и Англии, Мадзини убедился в революционной силе пролетариата и решил привлечь его к участию в борьбе за освобождение Италии. С начала 40-х годов Мадзини и его сторонники занялись распространением своих идей среди итальянских рабочих с целью включения их в национальное движение. Сознавая бедственное положение трудящихся и искренне сочувствуя им, Мадзини призывал буржуазию добровольно улучшить положение рабочих, дабы тем самым устранить почву для их классовых выступлений.

В целом развернутая «Молодой Италией» пропаганда дала толчок развитию национального самосознания итальянцев, позволила многим из них понять необходимость объединения страны как главной задачи освободительного движения. Несмотря на практические неудачи, именно благодаря Мадзини революционная борьба под республиканским лозунгом за создание единого итальянского государства превратилась с 30-х годов XIX в. в одно из основных направлений Рисорджименто.

Умеренно-либеральное направление в национальном движении

В 40-е годы крупная буржуазия и обуржуазившееся дворянство начали все громче требовать простора для предпринимательской деятельности. Буржуазные экономисты и публицисты, исходя из опыта ушедших вперед европейских стран, усматривали в таможенном союзе итальянских государств, в расширении и координации железнодорожного строительства главные условия ускорения экономического развития Италии. Они предлагали ввести свободную торговлю всеми товарами внутри страны и унифицировать систему денежных знаков, мер и веса. Вопрос об устранении препятствий, тормозивших развитие промышленности и торговли, стал объектом оживленных дискуссий в печати, на научных конференциях и в экономических обществах.

Поскольку расчистить путь к экономическому прогрессу в Италии было невозможно без ликвидации государственной раздробленности и иностранного господства, либеральные идеологи стали предлагать свои проекты решения национального вопроса. Они отвергали тайные общества и восстания как «вредные» и «непригодные» для Италии, а Мадзини называли «безумцем». Его революционной программе объединения страны «снизу» в единое (унитарное) государство либеральные публицисты и писатели противопоставили идею решения национальной проблемы «сверху» — путем вовлечения государей в национальное движение и создания федерации (союза) итальянских монархов под верховенством папы римского или сардинского короля. Некоторые либералы (как, например, граф Ч. Бальбо, автор книги «Надежды Италии») тешили себя иллюзией о возможности включения в дальнейшем в эту федерацию Ломбардии и Венеции: они предполагали, что Австрия добровольно откажется от своих итальянских владений, поскольку она перейдет в будущем к захватам балканских земель Турции. Оторванные от реальности либерально-монархические планы урегулирования национальной проблемы исключительно мирными, «законными» средствами не имели практических шансов на успех.

Выступления либералов принесли некоторые положительные результаты, вызвав сдвиги в общественных настроениях. Пьемонский аббат В. Джоберти в книге «О духовном и гражданском первенстве итальянцев», ставшей широко известной в стране, утверждал, что католическая церковь может содействовать национальному возрождению Италии. Джоберти доказывал, что в случае проведения реформ в церковном государстве (гнетущие порядки в котором вызывали возмущение не только в Италии, но и в других европейских странах) папство — исконный противник объединения — смогло бы примкнуть к национальному движению и даже возглавить его. Часть духовенства восприняла эти идеи и стала склоняться к патриотической позиции. Раскол среди церковников значительно ослабил реакционный лагерь.

Ведущей группой среди умеренных стали либералы Сардинского королевства (Пьемонта), развернувшие в 40-е годы активную деятельность. Особые надежды в решении национальной проблемы они возлагали на правящую Савойскую династию — единственную итальянскую по своему происхождению. Эти надежды окрепли с середины 40-х годов благодаря тому, что вступивший ранее на престол Карл Альберт взял курс на поощрение экономического развития Пьемонта и начал снова, как и в первые годы Реставрации, оказывать осторожную поддержку либеральному движению. В 1847 г. граф Камилло Кавур (1810—1861), представлявший пьемонтское обуржуазившееся дворянство, приступил к изданию (вместе с Ч. Бальбо) газеты «Рисорджименто» («Возрождение»), которая приобрела большую известность во всей Италии как наиболее авторитетный политический орган либералов. Они расширяли пропаганду своих идей и призывали монархов провести реформы образования, судов, таможенной системы и ослабить цензуру. Политическая инициатива оказалась в руках умеренных.

Мадзини воздерживался в 40-е годы от организации восстаний, убедившись, что условия для них не созрели. Однако немало патриотов стремились любой ценой зажечь огонь революции. Большой отклик в Италии и за ее пределами вызвала попытка молодых военных моряков братьев Бандьера поднять восстание на Юге, где они высадились в 1844 г. Попав в засаду, смельчаки были схвачены бурбонскими жандармами. Оба брата Бандьера и семь их товарищей были расстреляны. Героические выступления патриотов будоражили страну, содействовали нарастанию в Италии общественного недовольства.

Италия в 20—40-е годы XIX века // // Новая история стран Европы и Америки: Первый период: (Учеб. для вузов по спец. "История" / Г.Л. Арш, В.С. Бондарчук, Л.И. Гольман и др.); Под ред. А. В. Адо. - М. : Высш. шк., 1986. С. 337-342.